Мария Федоровна
Вторая императрица из Штеттина
XVIII век в истории России ещё именуют «женским». В течение его на русский престол четырежды восходили женщины. Подобного «матриархата» в русской истории не было ни до, ни после.
Мария Фёдоровна Романова, жена императора Павла I, была прямой противоположностью своим предшественницам. Вместо политических интриг и амурных похождений она посвящала всё своё время мужу и детям.
Однако у женщины, которую современники считали идеальной женой и матерью, жизнь складывалась весьма 
непросто.
София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская родилась 14 (25) октября 1759 года в Штеттинском замке, там же, где и её будущая свекровь Екатерина Великая. Отец Софии-Доротеи, принц Фридрих Евгений Вюртембергский, как и отец Екатерины, состоял на службе у прусского короля и был комендантом Штеттина.
На этом сходство между двумя русскими императрицами заканчивается. Если будущая Екатерина в детстве играла с мальчишками, проявляла незаурядный ум и честолюбие, то София-Доротея куда больше соответствовала классическим представлениям того времени о роли женщины.
София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская. Картина неизвестного художника. Фото:
Запасная невеста
С юных лет София-Доротея усвоила, что хорошая женщина должна посвятить свою жизнь рождению и воспитанию детей, заботам о муже и бережливому и мудрому ведению хозяйства.
Воспитанная в таких взглядах, София-Доротея предназначалась в мужья принцу Людвигу Гессенскому, и между ними уже была заключена помолвка. Но тут в дело вмешались непредвиденные обстоятельства.
15 апреля 1776 года в Петербурге при родах скончалась первая жена наследника престола Павла Петровича Наталья Алексеевна, в девичестве Вильгемина Гессенская.
К слову сказать, родная сестра жениха Софии-Доротеи.
Павел был потрясён смертью жены, но его мать, императрицу Екатерину Великую, более волновало то, что у сына
не появилось наследника. Эту проблему она была намерена
решить во что бы то ни стало и вновь занялась поисками невесты.
София-Доротея и раньше была в списках претенденток, но в момент, когда делался первый выбор, ей было всего 13 лет и родить наследника в ближайшее время она
не могла, поэтому от её кандидатуры отказались.
После смерти Натальи Алексеевны Екатерина вновь вспомнила о Софии-Доротее, которой к этому времени шёл уже
17-й год, и сочла, что на сей раз девушка созрела, чтобы стать женой Павла.
Мария Фёдоровна. Картина Фёдора Рокотова, 1770-е гг.
Павел был сражён наповал
Но помолвка с Людвигом Гессенским мешала браку с наследником русского престола.
И тут к делу подключился король Пруссии Фридрих II, которому этот брак представлялся выгодным с политической точки зрения.
Людвигу вежливо дали отставку, а встречу Павла с новой невестой в Берлине организовал лично Фридрих II.
Павел был сражён наповал и писал матери: «Я нашёл свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, застенчива, отвечает умно и расторопно. Что же касается до сердца ея, то имеет она его весьма чувствительное и нежное. Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением или музыкою».
Пожалуй, влюбившийся с первого взгляда Павел погрешил против истины только раз, назвав невесту «стройной». Современники отмечали, что статная блондинка с юных лет была склонна к полноте. И ещё 
один интересный момент — София-Доротея ростом была выше наследника российского престола.
Впрочем, девушка умела находиться в тени своего мужчины, что чрезвычайно понравилось Павлу, уставшему от диктата властной матери.
София-Доротея, с детства усвоившая, что покорность есть благодетель для женщины, смену жениха перенесла очень легко. Уже через несколько дней после помолвки с Павлом она рассказывала подругам, что любит его до безумия.
Мария Фёдоровна и Павел I. Картина Гаврилы Скородумова, 1782 год. Фото:
4 сына, 6 дочерей
Следуя своим установкам, она умела поддерживать разговор на темы, которые интересны мужу, для чего старательно усваивала новые знания. Для того, чтобы написать Павлу первое письмо на русском языке, невесте хватило недели изучения нового для неё языка.
Вскоре София-Доротея переехала в Россию, была крещена в православие под именем Марии Фёдоровны и сочеталась с Павлом Петровичем законным браком.
Свекровь была чрезвычайно довольна невесткой — покорна, почтительна, послушна. А главное, в декабре 1777 года Мария Фёдоровна, к великой радости императрицы, родила сына Александра.
В русских царских семьях большое количество детей было не редкостью, но ни одна из русских императриц не была такой плодовитой, как Мария Фёдоровна.
В апреле 1779 года она родила второго сына Константина, в июле 1783 года дочь Александру, в декабре 1784 года Елену, в феврале 1786-го — Марию, в мае 1788-го — Екатерину, в июле 1792-го — Ольгу, в январе 1795-го — Анну, в июне 1796-го — Николая, и в январе 1798-го — Михаила.
Смертность в детском возрасте была острейшей проблемой той эпохи, но из 10 детей Марии Фёдоровны до взрослого возраста дожили девять — во младенчестве умерла только дочь Ольга.
При этом частые беременности не мешали Марии Фёдоровне вести хозяйство и присутствовать на светских мероприятиях.
При дворе Мария Фёдоровна заметной роли не играла, причиной тому был разлад Павла со своей матерью Екатериной. И, как когда-то у самой Екатерины свекровь забрала
сына на воспитание, так же и Екатерина отобрала у невестки двоих старших детей — Александра и Константина, на которых у бабушки были большие политические планы.
Мария Фёдоровна не перечила, неукоснительно следуя постулатам, усвоенным в молодости.
Главный куратор российских сирот
Впрочем, ни качества идеальной жены, ни покорность не избавили Марию Фёдоровну от проблем в отношениях с мужем.
Яблоком раздора стала интимная близость. Дело в том, что после рождения младшего сына Михаила акушер императрицы Иосиф Моренгейм категорично заявил — новые роды могут стоить Марии Фёдоровне жизни. Павел же за двадцать лет брака не лишился страсти по отношению к супруге и подобным запретом был изрядно разочарован.
А поскольку импульсивный Павел был крайне раздражителен, то это разочарование обернулось для императрицы фактической опалой. Марии Фёдоровне же пришлось сосредоточиться на благотворительной деятельности. С восшествием мужа на престол она была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Многодетная мать, императрица подошла к своим новым обязанностям со всей серьёзностью. Благодаря ей работа учреждений для подкидышей и бесприютных детей была упорядочена. Например, изучая работу этих заведений, Мария Фёдоровна обнаружила, что смертность младенцев находится на чудовищно высоком уровне. Причина оказалась в том, что
никаких максимальных нормативов по числу детей, которые одновременно могут находиться в воспитательном доме, просто нет. По распоряжению Марии Фёдоровны такие ограничения были введены. Остальных детей было решено отдавать в казённые государевы деревни благонадёжным и доброго поведения крестьянам на воспитание
с целью приучить питомцев к правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. При этом оставлять в воспитательных домах императрица повелела тех детей, которые были слабее остальных и требовали постоянного ухода.
Помимо заботы об обучении и воспитании детей-сирот, которое она курировала вплоть до самой своей смерти, Мария Фёдоровна занималась вопросами женского образования в России.
Благодаря её покровительству и отчасти содействию в царствование старшего сына Александра I основано несколько женских учебных заведений как в Петербурге, так и в Москве, Харькове, Симбирске и других городах.
Самая страшная ночь
Самым страшным событием в жизни императрицы стало убийство мужа, императора Павла I, в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. Несмотря на испортившиеся личные отношения и нападки мужа на старших сыновей, Мария Фёдоровна никак не желала смерти своему супругу.
Однако в ту же самую ночь в этой покорной и кроткой женщине неожиданно проснулись политические амбиции. К удивлению заговорщиков, Мария Фёдоровна
потребовала, чтобы после смерти мужа правящим монархом провозгласили её. По меньшей мере в течение четырёх часов она отказывалась подчиняться сыну, ставя и без того смущённого Александра в крайне неловкое положение.
Заговорщики были грубее — к телу убитого мужа императрицу не пропускали, а один из братьев Зубовых и вовсе бросил: «Вытащите отсюда эту бабу!». На претензии Марии Фёдоровны на власть один из заговорщиков, Беннигсен, заявил: «Мадам, не играйте комедию».
В конечном счёте, Мария Фёдоровна, теперь уже вдовствующая императрица, покорилась своей участи, как она покорялась ей всегда.
Она пережила растянувшееся на четверть века правление своего старшего сына Александра, не оставившего после себя наследников, пережила восстание декабристов и восшествие на престол своего третьего сына Николая.
Мария Фёдоровна в трауре. Картина Джорджа Доу. Фото:
«Ведомство императрицы Марии»
На обоих своих сыновей-императоров она пыталась влиять, отстаивая во внешней политике интересы своей немецкой родни и давая советы по важным вопросам государственного управления. Сыновья почтительно слушали, но поступали по-своему — ведь сама мать всей своей жизнью доказала им, что место женщины на кухне и в детской, а не на заседаниях, где решаются политические вопросы.
Много лет Мария Фёдоровна прожила в Павловском дворце — этот летний дворец, заложенный в 1782 году, был подарком Павла I любимой жене. Сама императрица принимала самое активное участие в создании как самого дворца, так и знаменитого Павловского парка. Можно сказать, что Павловский дворец во многом был детищем Марии Фёдоровны.
Умерла Мария Фёдоровна 24 октября 1828 года, в возрасте 69 лет. Её сын, император Николай I, повелел образовать для ведения благотворительными и сиротскими заведениями IV отделение императорской канцелярии, дабы продолжить деятельность, которой Мария Фёдоровна посвятила три десятилетия. Новое ведомство получило со временем название «Ведомство императрицы Марии».
Кроме того, в память о матери Николай I учредил Мариинский знак отличия беспорочной службы, который жаловался лицам женского пола за долговременную усердную службу в учреждениях Императрицы Марии, а также в других благотворительных и воспитательных заведениях, состоящих в непосредственном ведении Государя Императора и членов Высочайшего Дома.
Видную роль в вопросах благотворительности и женского образования начала играть Мария Федоровна сразу по вступлении на престол Павла I (12 ноября 1796) .
Через шесть дней после смерти Екатерины II последовало повеление императора «начальствовать его супруге над Воспитательным обществом благородных девиц». С этого времени начинается постепенное выделение воспитания и образования русских женщин в отдельную часть управления с особыми целями, отличными от общей системы образования. В 1797 последовал указ о начальствовании императрицы над воспитательными домами в С.-Петербурге и Москве, в которых она занялась проведением широких реформ. В том же году Мария Федоровна открыла на свои средства сиротское училище (с 1800 — Мариинский институт) и т. п.
Императрица проявила большую энергию и привлекла в пользу общества много пожертвований. В 1797 она вошла с особым мнением относительно преобразования общества, высказываясь против раннего поступления девиц (5 лет), в общество для воспитания, стараясь строго отделить благородных от мещанок и проектируя уменьшение числа последних. Павел I утвердил 11 января 1797 «мнение» императрицы, не допустив, впрочем, уменьшения приёма мещанских детей.
2 мая 1797 Мария Фёдоровна была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Главную причину неудовлетворительной постановки воспитательных домов императрица увидела в том, что количество приносимых младенцев было неограниченно (следствием была чудовищная смертность среди поступивших детей), а потому 24 ноября 1797 г. было повелено ограничить число лиц обоего пола, воспитывающихся в доме 500-ми в каждой из столиц, остальных приносимых в дом младенцев отдавать в казенные государевы деревни благонадежным и доброго поведения крестьянам на воспитание, с целью приучить питомцев правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. В доме должны были воспитываться лишь совершенно слабые дети, требовавшие непрестанного ухода. Посетив Московский воспитательный дом в 1826 и застав его перенаселённым, Мария Фёдоровна распорядилась оставить в составе воспитательного дома только классические курсы, а ремесленные классы для низших сословий — вывести в отдельное учебное заведение.
В царствование Александра I и в начале правления Николая I она продолжала стоять во главе управления женскими училищами и способствовала, при содействии императриц Елизаветы Алексеевны и Александры Федоровны, распространению женского образования, главным образом женских институтов. В это время были основаны кроме Петербурга институты в Москве (Екатерининский и Александровский), Харькове, Симбирске, Полтаве, Одессе и др. городах. Коммерческое училище было переведено из Москвы в Петербург в 1800, а в Москве в 1804 основано новое, открыты в Петербурге родильный и повивальный институт, больница для бедных при Воспитательном доме, в Москве — Вдовий дом, больницы Мариинская и Петропавловская и т. д. Цель женского образования, по мнению Марии Федоровны, заключалась в том, чтобы способности учащихся «употреблять не только для образования ума, но и для образования сердца и характера».
В честь Марии Фёдоровны названа Мариинская водная система и Мариенбург (район Гатчины).
В память матери Александр I учредил Мариинский знак беспорочной службы, дававшийся женщинам многие годы трудов которых были посвящены делам воспитания и презрения сирот.
Токарный станок Марии Федоровны стоял в комнатах первого этажа. Великая Княгиня виртуозно работала на станке, создавая прекрасные изделия из слоновой кости и янтаря. Она любила заниматься живописью, хорошо рисовала, вышивала, пела, играла на музыкальных инструментах, много читала, покровительствовала писателям, поэтам, художникам и со всей страстью предавалась ботанической практике. Формирование парка тоже происходило при ее деятельном участии. Увиденные в германских герцогствах, в садах и парках Италии, Швейцарии и Франции интересные сооружения дали пищу творческой фантазии Марии Федоровны; фантазия при помощи талантливых зодчих превращалась в реальность на павловской земле. Так были созданы ее любимые детища Павловский парк при нем показательная ферма и в месте ней образцовая деревня Глазово-Тярлево.
Глазово Тярлево
В 1777 г. по случаю рождения своего первого внука Александра императрица Екатерина II подарила его родителям цесаревичу Павлу Петровичу и великой княгине Марии Фёдоровне земли по берегам реки Славянки, в пяти верстах к юго-востоку от Царского Села. Здесь находились две чухонские деревушки Рысь Кабачок (Сеппеля) и Линна. С северной стороны владения Павла и Марии граничили с двумя другими финскими деревушками — Тярлево и Липицы. Новое поместье стало называться селом Павловским. По мере его застройки крестьяне Линны и Сеппели переселялись на новые места. К 1794 г. из переселённых крестьян деревни Линна неподалёку от Тярлево, образовалась деревня Глазово.
В 1796 г. в связи с восшествием Павла на престол Павловск получил статус города и был, согласно указу императора, предоставлен в собственность его супруги Марии Фёдоровны. С этими переменами были связаны многочисленные устроения в его окрестностях.
В июле 1797 г. Тярлево вместе с соседней деревней Липицы было приписано к Павловскому дворцовому правлению, — до этого они состояли в Царскосельском уезде. Обе деревни занимали 284 десятины земли и имели население в 51 душу мужского и 58 душ женского пола. Земли и крестьяне, принадлежавшие императорской семье, стали называться «удельными». Заведовало удельными землями специально созданное ведомство — Департамент уделов.
В том же 1797 г. между Тярлевом и Глазовом была выстроена дача управляющего Павловском Адама Карповича Роткирха. Адам Карпович был женат на Софье Абрамовне Ганнибал, дочери знаменитого арапа Петра Великого, хорошо был знаком с её братьями и стал автором первой так называемой «Немецкой биографии» африканского предка А. С. Пушкина.
В этом же году на огромной территории (более 200 гектаров), граничащей с Царским Селом, Павловском, Тярлевом и Липицами учреждается грандиозная Школа практического земледелия — первопредок современного Аграрного университета. Первым ее руководителем ее стал протоиерей А. Самборский, а среди около полусотни учащихся были студенты Московского университета, питомцы воспитательных домов (как юноши, так и девушки), семинаристы и казенные крестьяне. Школа была упразднена несколько лет спустя, при императоре Александре I.
В 1799 г. деревня Линна окончательно исчезла с карты Павловска, а оставшиеся ее жители были переселены во вновь созданную деревню Новая Весь на Московском шоссе. В этом же году крестьяне приписанных к Павловску деревень были переведены на оброк.
За это время дача Роткирха дважды меняет владельца. В 1798 г. после смерти мужа Софья Абрамовна продаёт её бывшему молдавскому князю Матвею Ивановичу Кантакузину, а в 1802 г. её выкупает императрица Мария Федоровна. Новым архитектором Фермы (такое название она получила) становится Андрей Воронихин, в 1802-1805 гг. выстроивший главное здание дачи и соорудивший на ней птичник, конюшни и другие постройки.
Павильон Фермы стал одним из любимых мест уединения вдовствующей императрицы. Здесь она вышивала, размышляла, делала записи в дневнике: «Снова вижу мою милую Ферму 24 сего мая 1810 года, во вторник, с тем же чувством удовольствия, которое ощущаю каждый раз, бывая здесь. <… > Ненастная погода помешала мне побывать ранее на моей Ферме. Благословляю Бога за мое сюда возвращение…»
Сюда было переведено хозяйство из находившегося в парке Молочного домика. Ферма поставляла молочные продукты к столу императорской семьи. Кроме того, Мария Фёдоровна, будучи увлеченной благотворительностью и идеями эпохи Просвещения, хотела таким образом познакомить крестьян окрестных деревень с прогрессивными методами ведения домашнего хозяйства. На Ферме держали породистый скот, закупали самое новое для того времени оборудование. Избытки молочных продуктов предлагались гуляющим в парке. Во дворе Фермы в специальном флигеле жили девушки из Воспитательного дома, которых управляющий Фермой, один из немецких колонистов, вместе с женой обучал правильному уходу за домашней скотиной. Всего при участии Марии Фёдоровны, чья обширная благотворительная деятельность составляет целую эпоху в истории общественной жизни России, было создано более двадцати благотворительных учреждений. Особое внимание она уделяла воспитательным домам, воспитанники которых имели возможность получить образование и профессию.
К середине 1820-х гг. строения Фермы сильно обветшали, и в 1828 г. императрица утвердила проект их реставрации, разработанный архитектором К. И. Росси. Проект этот, однако, был реализован уже после смерти Марии Фёдоровны, в 1834 г., при великом князе Михаиле Павловиче. Здание парадного павильона было перестроено в стиле ложной готики. Таким мы его и знаем.
Императрица Мария Фёдоровна до конца жизни заботилась о своих удельных крестьянах: она учредила вспомогательные кассы для бедных, ввела награждения за успехи в сельском хозяйстве, защищала крестьян от притеснений. Крестьяне платили невысокий оброк, безвозмездно пользовались сенокосами и выгонами. Нуждающиеся в деньгах на покупку скота или земледельческих орудий могли получить займ во «вспомогательной кассе». Капитал такой кассы образовывался из пожертвований императрицы, штрафных платежей и денег, вносимых отлучавшимися из селений на заработки.
В 1821 г. Мария Фёдоровна повелела проводить «ежегодное торжество для раздачи награждения» особо отличившимся крестьянам. На эти цели она ежегодно выделяла по 600 рублей из своей казны. Первый такой праздник прошел 16 июля 1822 г.
Находившиеся у границ Павловского парка деревни обозревались с прогулочных дорожек и с высоты павильонов. А потому тоже нуждались в «облагораживании». В 1815 г. Мария Фёдоровна заказала архитектору Карлу Росси разработать проект перепланировки деревни Глазовой. Росси представил Марии Фёдоровне проект «идеальной деревни»: в основе ее планировки лежал круг, а внутри него, под углом друг относительно друга, располагались девять крестьянских подворий, образуя в плане правильный шестиугольник. Тот, в свою очередь, был разделен дорожками на три симметричные части — так, что в каждой из них располагалось по три усадьбы. Идеальными были и сами постройки — нарядные бревенчатые избы «в русском стиле». Однако в этих пряничных домиках должны были жить самые настоящие крестьяне, поэтому внутри зданий не было нарядных интерьеров.
Осуществление этого проекта по каким-то причинам было отложено на несколько лет, и работы проходили уже без участия К. Росси, под руководством архитектора Леоне Адамини. Он значительно доработал первоначальный проект, адаптировав его к рельефу местности и сделав планировку деревни более функциональной. На месте снесенных старых домов была проложена Круговая улица диаметром 230 метров, а в центре, на базе существующего оврага, — устроен круглый пруд диаметром около 15 метров. Работы по перепланировке деревни полностью завершились к середине 1825 г.
Вслед за Глазово пришла очередь для перестройки других деревень. В 1824-1825 гг. по образцовым проектам за счёт средств, ассигнованных императрицей, были перестроены деревни Тярлево, Липицы, Глинки и Новая Весь.
Сегодня родных братьев россиевских домов в Глазово можно увидеть в Германии, под Потсдамом. Поселение «в русском стиле» для солдат — певцов королевского русского хора — было построено там по приказу прусского короля Фридриха Вильгельма III, впечатлившегося планом Глазово во время своего визита в Россию в мае 1818 г. по случаю рождения внука — великого князя Александра Николаевича. Деревня эта была названа Александровкой — в честь императора Александра I. Фасады домов, построенных в технике фахверка и обшитых горбылями, очень напоминают глазовские. В отличие от исчезнувших домов Глазова ансамбль Александровки сохранился и находится под защитой Юнеско.
В 1838 г. Павловск стал конечной станцией первой в России пассажирской железной дороги – Царскосельской, построенной по проекту австрийского инженера Франца фон Герстнера. Для привлечения публики в открытой для посещения части Павловского парка на границе Большой Звезды по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера был построен вокзал с рестораном и концертной эстрадой. Благодаря этому уже к середине XIX в. Павловск и Тярлево превратились в процветающую дачную местность. На лето сюда съезжались и знатные владельцы шикарных усадеб, и люди попроще, живших на съемных дачах.
Публика посещала бесплатные концерты классической музыки, проходившие в здании Павловского вокзала, в то время – одной из самых известных концертных площадок России. Здесь в течение десяти сезонов выступал оркестр под управлением И. Штрауса, позже – дирижировали А. Глазунов и Р. Глиэр, пели Ф. Шаляпин, А. Вяльцева. После прогулки по парку можно было зайти в павильон Фермы, перестроенный в ложноготическом стиле К. Росси. После смерти Марии Федоровны здание сдавалось в аренду частным лицам. Новые владельцы Фермы продолжали поставлять молочную продукцию к столу владельцам Павловска, а излишки предлагали дачникам. Согласно путеводителю 1882 г., «молоко, чай, кофе, яйца и прекрасный хлеб по весьма умеренным ценам можно иметь летом до 21.00 часов вечера на Ферме». Прислуга была одета в национальные костюмы, и молодые люди частенько заходили туда просто для того, чтоб полюбоваться на красивых крестьянских девушек. Тярлево славилось и своей земляникой, о ее волшебном запахе позже вспоминала А.А. Ахматова.
Дачи в Тярлеве, по сравнению с павловскими, были гораздо дешевле и потому пользовались особой популярностью среди купцов средней руки, чиновников и священников. Многие местные жители жили почти исключительно за счет доходов от сдаваемых дач. Прибыль им приносило и хозяйство: яйцо и молоко продавали дачникам и возили в город. Дачи были в основном деревянные, одно- и двухэтажные. Строились они в русском стиле, имели свободную планировку и асимметричный объем и украшались богатой резьбой.
В это время активно застраивались Водопроводная улица, Музыкальный и Немецкий переулки и Садовая улица. Расположенные на ней дома были особенно нарядными и создавали парадный, обращенный к парку фасад деревни. В 1875 г. для потребностей дачников была выстроена платформа Тярлево. К началу XX в. Тярлево вплотную подошло к железной дороге. В 1904 г. неподалеку была построена новая станция — Павловск II, ставшая частью новой линии железной дороги, обходившей Павловский парк с запада.
В 1870-е гг. неподалеку от Тярлева, в Липицах, снимал дачу Павел Петрович Чистяков (1832-1919), известный уже в то время педагог, адъюнкт-профессор Академии художеств; а в 1910-е гг. там же проводила лето семья писательницы Ольги Дмитриевны Форш (1873-1961), ученицы художника. В 1890-е гг. липицким дачником был протоиерей Казанского собора в Санкт-Петербурге Михаил Ильич Соколов (1845-1895), известный своей педагогической деятельностью и учебниками по Закону Божьему.
30 апреля 1909 г. вблизи Тярлево (недалеко от музыкального павильона и детской площадки) был зажжен первый скаутский костер. Всероссийское движение скаутов родилось в Павловске в 1909 г., когда офицер лейб-гвардии 1-го стрелкового Его Величества батальона Олег Иванович Пантюхов организовал первый съезд юных разведчиков. Цель скаутского движения – содействие физическому, духовному и умственному развитию молодых людей. В 1915 г. поэт Н.А. Аудуев написал гимн скаутов: «Будь готов, разведчик, к делу честному, / Трудный путь лежит перед тобой, / Глянь же смело в очи неизвестному, / Бодрый телом, мыслью и душой».
В 1903-08 гг. в Тярлеве для нужд Царского Села была построена первая в России станция по очистке сточных вод с использованием биологических фильтров. Проект канализационных линий выполнил военный инженер К.Д. Грибоедов. Очищенную воду направляли в реку Славянку у деревни Липицы. Для уничтожения мусора при очистной станции были построены мусоросжигательные печи. Утилизированный пар, проходящий через паровые машины, шел на устройство освещения и отопления самой станции, лаборатории и домов с квартирами для служащих. Очистные сооружения, давшие название Фильтровскому шоссе, были разрушены в годы Великой Отечественной войны и не восстанавливались. До наших дней сохранился трехэтажный жилой дом для семей низшего и среднего персонала (Фильтровское шоссе, 7а, арх. С. А. Данини, Н. В. Мединский).
В 1900-е годы владельцем дома в Тярлево на Большой улице, 29 стал архитектор, строивший в стиле модерн, Алексей Александрович Захаров (1882-1967). Выпускник Института гражданских инженеров, совладелец кирпичного завода «Наследники А. В. Захарова», он спроектировал тярлевскую церковь Спасо-Преображения и более десяти доходных домов в Петербурге. С 1913 г. архитектор работал в Чикаго (архитектор отдела городских парков), построил в США ряд церквей.
С 1906 по 1920 г. в Тярлеве жил Василий Николаевич Муравьев, будущий святой преподобный Серафим Вырицкий (1866-1949).
В 1909 г. приобретает участок земли в Глазово статский советник, вице-директор Департамента общих дел Министерства народного просвещения Аркадий Павлович Даев (1872-1937). На приобретенном участке (ул. Ново-Садовая, 6-1) он строит дом по проекту придворного архитектора Р. Мельцера. В 1913 г. А.П. Даев получает придворное звание камер-юнкера, с 1916 г. он – камергер и действительный статский советник.
В конце XIX – начале XX века в Павловск и Тярлево приходят такие новомодные увлечения, как велосипед и роликовые коньки. Неподалеку от музыкального вокзала в 1910 г. был возведен спортивный комплекс «Скейтинг-ринг» — здание, специально оборудованное для катания на «колесных коньках».
Тярлево по праву считается родиной российской легкой атлетики. Летом 1888 г. отдыхавшие там молодые люди, вдохновленные соревнованиями на Царскосельском ипподроме, начали соревноваться в беге на одной из аллей Павловского парка, примыкавшей к деревне. Регулярные пробежки понравились юношам, и в конце лета, 6 и 12 августа, они провели в парке первые соревнования в беге на 3 и 4 версты по правилам, скопированным с правил конных соревнований. «Общество любителей бега» возглавил семнадцатилетний тярлевский дачник Петр Павлович Москвин (1871-1948), после окончания коммерческого училища ставший служащим Русского торгово-промышленного банка. Среди первых членов общества был его брат, Константин Москвин, братья Лесниковы, Н. Эрниц, А. Михайлов, М. Сербилатьев.
В 1897 г. при кружке «Спорт» была создана первая в России русская футбольная команда. Тренерами ее стали все тот же Петр Павлович Москвин и Георгий Александрович Дюперрон (1877-1934). Последний стал известен не только как основоположник отечественного футбола, но и как его историк и теоретик, а также как основатель российского олимпийского движения. В 1902 г. «Спорт» стал первой русской командой, вступившей в Санкт-Петербургскую футбол-лигу, а в 1908 г. он стал чемпионом города, положив конец многолетней гегемонии англичан в петербургском футболе. «Спорту» суждено было стать самым титулованным клубом Лиги, в соревнованиях которой он участвовал вплоть до ее ликвидации в 1923 г.
П.П. Москвин и другие «тярлевцы» выдвинули идею о том, что российские спортсмены должны участвовать в Олимпийских играх.
Не смотря на то, что спортсмены «Спорта» тренировались в Петербурге, футбольная жизнь кипела и в Павловске, и в Тярлеве, и в окрестных Глазове и Новых Весях. Успехи игроков «Спорта» способствовали популяризации футбола в России. Русских команд становилось все больше. В 1906 г. появился «Павловский футбол-клуб». Капитаном новой футбольной команды стал Г. Дюперрон, сам – павловский дачник.
Наряду с футболом члены кружка занимались легкой атлетикой и лаун-теннисом. В их распоряжении были поле близ Фермы (на котором размещались дом из пяти комнат с двумя душами, уборными и двумя верандами), два футбольных поля (одно из них – на территории парка, неподалеку от Спортивной ул.) и три теннисных площадки.
При всей насыщенности жизни в ней не хватало духовного центра, о котором не могли не озаботиться жители.
Таким центром духовной жизни Тярлева должен был стать – храм Спасо-Преображения. Инициатором его строительства выступила Екатерина Васильевна Бекетова, богатая петербурженка, владелица модного салона на Невском и глазовская дачница. В 1912 г., накануне празднования трехсотлетия дома Романовых, участок земли в 630 кв. саженей под постройку храма пожертвовал великий князь Константин Константинович, а сами работы велись на деньги членов императорской семьи, Е. В. Бекетовой, А.П. Даева и других местных жителей и дачников. Так, несколько тысяч рублей пожертвовал Иван Григорьевич Налимов (1865-1923), владелец большого участка с домом на углу Московской и Большой улиц. Он входил в комитет по строительству храма, а после завершения работ стал его старостой. В своем проекте архитектор церкви А.А. Захаров опирался прежде всего на традиции древней псковско-новгородской архитектуры, но использовал также и некоторые элементы стиля модерн.
В октябре 1912 г. почетное председательство в комитете по строительству храма принял на себя старший сын владельца Павловска князь императорской крови Иоанн Константинович. 30 июня 1913 г. на церковь купола были подняты кресты, однако внутренняя отделка продолжалась еще в течение года. Освящен храм был 6 июля 1914 г., в день рождения старшего сына Константина Константиновича — Иоанна, ставшего первым ктитором храма. На церемонии присутствовал великий князь Константин Константинович, а также великая княгиня Мария Павловна и множество местных жителей. Это радостное событие запечатлел на своих фотографиях знаменитый Карл Булла. До 1917 г. храм был приписан к Мариинской придворной церкви. Белокаменный храм полюбился и простым прихожанам, и членам императорской семьи. В 1916 г. императрица Александра Федоровна писала мужу в Ставку: «9 июня… Мы вышли из экипажа, вошли в церковь, приложились к Евангелию… Прелестный, уютный храм».
Иоанн Константинович, человек мягкий и с детских лет отличавшийся особой религиозностью, специально для этого храма написал духовную музыку – «Милость Мира».
После событий 1917 года массовыми стали аресты священнослужителей и близких к ним людей. В эти годы церковь Спасо-Преображения оставалась действующей. Она перестала быть зависимой от Мариинской церкви Павловска и имела своих собственных настоятелей. За двадцать послереволюционных лет в храме их сменилось четыре: священники Сергий Михайлович Попов (1918-1920) и Федор Иоаннович Покровский (1920-1923), протоиерей Сергий Александрович Червяковский (1923-1937) и священник Владимир Талицкий (1937-1938). С начала 1930-х гг. Сергий Червяковский с женой и сыном занимал несколько комнат в доме по ул. Новой, 6. Отец Сергий сразу же снискал любовь и уважение прихожан. При нем был расписан центральный алтарь тярлевского храма. В ночь на 1 сентября 1937 г. он был арестован по обвинению в антисоветской пропаганде, а спустя несколько месяцев – расстрелян на Левашовской пустоши. Участь своего предшественника повторил и священник Владимир Талицкий, арестованный органами НКВД в марте 1938 г.
Та же судьба ждала и членов церковной двадцатки, среди которых – Леонид Романович Брянцев (1873-1937), Александр Иванович Константинов (1878-1937), Евстафий Алексеевич Филюта (1871-1937), Аркадий Павлович Даев (1872-1937), Михаил Федорович Федин (1869-1937), Лавр Федосеевич Федосеев (1868-1937). В 1939 г. церковь была официально закрыта и превращена в клуб.
Среди репрессированных в эти годы тярлевцев – как священник-обновленец Николай Александрович Сыренский, сосед Сергия Червяковского по дому на Большой ул., 3, так и его идеологические оппоненты, служившие в церквях Ленинграда и области.
В годы оккупации несмотря на нечеловеческие условия жизни в оккупации, в 1941-1943 гг. в храме Спасо-Преображения шли службы: оскверненный храм вновь освятил проживавший в Тярлеве протоиерей Иоанн Лаврентьевич Коляденко. Сослужил ему престарелый протоиерей Николай Смирнов.
В 1946 г. здание Спасо-Преображенской церкви было передано предприятию «Утильпромкомбинат» (позже – текстильно-галантерейное объединение «Север»), занимавшемуся переработкой вторсырья. Новые владельцы разобрали (этим заставили заниматься пленных немцев) колокольню и пять венчающих глав церкви, обнесли её забором. Работа на фабрике была тяжелой: для обслуживания чесальных и дробильных станков нужно было таскать кипы сырья и ветоши весом по 200 кг.
В возрождении церкви Спасо-Преображения большую роль сыграл Валентин Сергеевич Червяковский (1922-2006), сын одного из последних настоятелей храма отца Сергия. Валентин родился в Царском Селе, где служил тогда его отец, а в 1930 г. семья переехала в Тярлево. Мальчик рано потерял родителей: отец был расстрелян в 1937 г., а год спустя умерла от рака мать, высланная в Вышний Волочок. В оккупированном Тярлеве Валентин пережил первую военную зиму, затем учился в Варшавской семинарии. После войны он прошел через фильтрационный лагерь, получил высшее техническое образование.
В 1994 г. В. Червяковский был рукоположен в диаконы и возглавил инициативную группу тярлевских жителей по возвращению храма Спаса-Преображения Русской православной церкви. Приход был воссоздан 19 октября 1995 г., однако лишь три года спустя здание церкви было официально передано верующим и началась его реставрация. С 2003 г. в храме регулярно проводятся богослужения. Настоятелем церкви стал протоиерей Александр Покрамович. А диакон Валентин, будучи уже в преклонном возрасте, каждое воскресение приезжал из Петербурга в храм сослужить литургию.
Храм восстанавливается на пожертвования верующих – так же, как и строился.